Ничего, как говорится, не предвещало, но я впервые в жизни написала рассказ. Не фанфик. Написался он буквально за несколько часов: пока не закончила, остановиться не могла. Выкладываю.
P.S. И да, имя главной героини взято из "Люди Х", но рассказ к фильму не имеет ровно никакого отношения. Просто имя понравилось)

Дракон

Лето было в самом разгаре, но трава уже начинала желтеть, и сухие стебельки больно резали ноги. Дружно трещали цикады, где-то за белыми кубиками санатория и переполненным пляжем шумело море, и ветер доносил оттуда запах соли и йода. Нина вспомнила, как на прошлой неделе мама, нахмурившись для усиления воспитательного эффекта, мазала ей царапины йодом, и требовала дать честное слово, что дочь прекратит лазить по кустам и раздирать ноги. Раз уж они приехали на море, Нине нужно учиться плавать, побольше дышать морским воздухом и поправлять здоровье. А уж когда вернутся домой, пусть прыгает в чертополох сколько душе угодно. На этом мама поставила на царапине жирную черную точку, и принялась щекотала Нине бока, а та хохотала и вырывалась. Учиться плавать она втайне боялась: в прозрачной голубой воде то и дело встречались медузы, и девочке мерещилось, что вслед за своими детенышами вот-вот появится из морской глубины их предок, весь покрытый скользкой чешуей и обломками затонувших кораблей. Поэтому Нина отсиживалась на пляже, куда медузавр добраться никак не мог. Рисовала на песке, собирала ракушки и разглядывала их через очки с разноцветными стеклами: одно розовое, второе зеленое. Там же, на пляже, она впервые увидела Гая.

Нина выбралась из травы на тропинку, машинально посмотрела на свои уже успевшие загореть до черноты щиколотки и охнула: к старым царапинам, превратившимся в белые полоски, добавилось еще с десяток новых. Девочка нерешительно переступила с ноги на ногу и оглянулась на санаторий: вечером мама точно задаст, если она пропустит процедуры. Может, вернуться? Но тут из травы вынырнула знакомая светлая макушка, и ее обладатель сердито уставился на Нину:

- Ты чего застряла? Пошли.

Цикады звенели, как сотня крошечных скрипачей, и до обеда было еще много времени: лет триста или четыреста, а может и целая археологическая эпоха. Нина кивнула, подошла поближе, а потом хлопнула друга по плечу и сорвалась с места:

- Догоняй!

Два урагана помчались по дороге, поднимая вверх белую пыль и мелкие камешки, оставшиеся еще с тех времен, когда не было на свете ни мальчишек, ни девчонок. Вихрем пролетели они по белой тропинке, уводящей прочь от санатория, через аккуратный приморский парк, дальше, дальше, мимо сторожки и чьих-то старых домов, заросших плющом, за угол, через забор, и вдаль через густую траву, пока от бега не станет колоть в боку и не сдавит тяжело в груди, пока не сольются в глазах желтые солнечные лучи, яркая зелень и голубая футболка Гая…

- Эй-эй, стой… - мальчик схватил Нину за руку – Тут что-то есть.

Они остановились, тяжело дыша. Когда перед глазами перестали плясать бабочки, Нина огляделась вокруг. Наверное, это место раньше тоже было парком, похожим на тот, что у них в санатории, но если так, то уж очень давно никто здесь не гулял. Ровные когда-то кусты разрослись, трава пробилась сквозь асфальт и кучи щебня, сваленного в беспорядке. Рокот прибоя доносился сюда тише и глуше, как будто пробиваясь сквозь невидимую преграду.

– Смотри – Гай показал рукой куда-то за кусты. – Похоже на бассейн или вроде того.

Они пробрались к центру парка и во все глаза уставились на большую чашу, вырытую в земле - бывший пруд или бассейн. Он был пуст, стены и пол были когда-то выложены изнутри мозаикой из разноцветного стекла. Сейчас большая часть мозаики осыпалась, обнажив бетонный каркас. Только на одной из стен еще можно было увидеть часть картины: широкие крылья неведомой птицы, покрытые яркими перьями, и гордо изогнутую шею. Стеклышки, раньше составлявшие голову, должно быть валялись где-то среди щебня на полу. Посреди бассейна возвышался фонтан, и ржавые трубы скелетом расползлись по дну.

Глаза Гая светились от восхищения.

– Пошли спустимся! – он уже готов был спрыгнуть в кучу мусора на дне бассейна, когда Нина заметила ступеньки, ведущие вниз. Ей тоже хотелось потрогать разноцветные перышки на крыльях у красивой птицы. Дети спустились, и Нина, затаив дыхание, провела рукой по мозаике. Та оказалась теплой и шершавой, будто настоящие крылья, но от прикосновений крошилась, и Нина с огорчением подняла несколько упавших камешков. Гай тоже протянул ей пригоршню собранных кусочков: красные, желтые, белые, черные, они валялись повсюду.

– Так красиво! – восторженно выпалила Нина.

– Еще бы, – с гордостью отозвался Гай, будто сам построил бассейн и поселил в нем прекрасных каменных птиц.

– Давай соберем побольше и приделаем их на место.

– Ладно, – кивнул мальчик, – только нужно будет раздобыть клей. Я знаю, какой нам нужен, он все что хочешь может приклеить.

Нина в этом не сомневалась. Она была уверена, что Гай знает все на свете, и даже больше. Он читал все самые интересные книги, и за две недели их короткого знакомства успел пересказать их Нине. В этих книгах рыцари насмерть бились с разбойниками и друг с другом, великаны разрушали целые города, а волшебники строили их заново. В каждой раковине на берегу Гай искал жемчужины, за каждым камнем – сокровища пиратов, а за незнакомой дверью – вход в страну чудес. В его голубых глазах всегда горело ожидание приключений, и хотя он был только десятилетним мальчишкой с больным сердцем, Нине он казался чем-то вроде короля Артура и Питера Пэна, только еще лучше.

Достав из кармана свои разноцветные очки, девочка еще раз глянула на волшебную птицу из мозаики, которая теперь приобрела розовое оперение. Улыбнувшись, Нина открыла другой глаз и полюбовалась, как перышки меняют цвет на зеленый. Она не сразу заметила, что Гай внимательно рассматривает что-то, лежащее неподалеку от них. Тут только девочка охнула и присела рядом с ним на корточки. На дней бассейна лежал маленький птичий скелет.

– Ты знаешь, что это? – нарушил молчание Гай. Он нахмурился, и его выгоревшие волосы как-то поникли, будто он тщательно пригладил растрепанные лохмы.

– Чьи-то кости, – прошептала девочка. Её мама была археологом, и как-то раз показала Нине картинки со скелетами огромных динозавров, мамонтов, кошек и рыб. Картинки с изображениями живых животных нравились Нине гораздо больше, а скелеты навсегда поселили в памяти страх перед чем-то незнакомым, но пугающим до обмирания в коленках. Смерть была для Нины вроде темного покрывала, непроглядной ночной тьмой, которая падает на человека и уносит с собой все, кроме чистых белых костей. Клиц-клац, пляшут косточки. Хрук-хрук, стучатся мертвые пальцы, скалится череп. Все это было очень жутко, но теперь перед ней лежала не картинка, а настоящие кости, и Нина внезапно почувствовала облегчение: скелет был очень маленьким и нестрашным.

– Это не просто чьи-то кости, глупышка. Это скелет дракона.

– Дракона? – недоверчиво глянула девочка. – Это из сказок. Драконов по правде не бывает.

– Еще как бывает.

– Откуда ты знаешь?

– Я их сам сколько раз видел, – пожал плечами Гай. – У черных драконов самые большие когти, красные – толстокожие и умеют изрыгать огонь, а еще бывают драконы золотые и железные. Да ладно тебе, неужели дракона никогда не видела?

Нина призналась, что никогда. Гай посмотрел на нее слегка снисходительно и продолжил:

– Похоже, что здесь скелет стеклянного дракона.

– Стеклянного!

– Это самый редкий вид. У них чешуя из хрусталя, и она блестит на солнце, как алмазы. Да, еще вот что! Настоящий рыцарь никогда не станет убивать стеклянного дракона, наоборот, он постарается ему помочь, послужив своим мечом и сердцем, и тогда в ответ дракон одарит рыцаря бессмертием, – уверенно сказал мальчик.

– Но…он какой-то слишком маленький для дракона, – Нина опустилась на землю, скрестив ноги, и Гай тут же плюхнулся рядом.

– Наверное, это был еще совсем детеныш. Может, он еще и летать-то не умел.

Они помолчали. Мальчик погрузился в размышления, и только машинально потирал рукой ребра. Нина и сама все еще чувствовала усталость после долгого бега, но теперь она уже совсем не жалела о том, что они с Гаем не успеют на процедуры. Еще бы! Ведь они нашли гнездо дракона, и его последнее пристанище, ради этого стоило бы сбежать и с обеда.

– Давай его похороним, – предложила Нина.

Гай поднял на нее глаза, но девочка почувствовала, что он еще не здесь, в душном приморском парке, а где-то далеко, в стране густых зеленых лесов, водопадов и стеклянных драконов.

– Нет. Знаешь, что? – торжественно сказал юный рыцарь. – У меня есть идея. Мы должны вернуть его к жизни!

– Это как? – округлила глаза Нина. В голове промелькнуло, что вот сейчас он снова поинтересуется, неужели она никогда не возвращала к жизни драконов, и придется расписываться в собственном невежестве. Но Гаю сейчас было не до вопросов. Он вскочил на ноги.

– Проведем волшебный ритуал и оживим дракона. Я читал об этом в одной книге, там ничего сложного нет, ты и то справишься. Давай, – он протянул ей руку, – поднимайся. Нужно собрать все кусочки мозаики, которые найдем. Только осторожно, не порань руки, трубы тут все проржавели, да и стекло острое, слышишь?

Нина понаблюдала, как он идет вдоль стены и собирает разноцветные кусочки, а потом и сама стала собирать. Мозаики было довольно много, часть уже рассыпалась в труху, но они все же смогли натаскать целую горку осколков со стен и дна бассейна, сложив их рядом с драконьими костями. После этого Гай сказал, что нужно разложить мозаику вокруг дракона, чтобы тот лежал в круге из стекла.

– Так, – деловито сказал Гай, когда они закончили, – теперь нам нужен песок и сухие ветки.

Песок нашелся наверху, пересыпанный щебнем и землей. Для ритуала должно хватить пары горстей, прикинул мальчик, и собственноручно принес его, измазав при этом и футболку, и сияющее в предвкушении приключений лицо. С ветками было сложнее, но в конце концов детям удалось найти засохшие сучья акации, еще покрытые прошлогодними листьями.

Нина благоговейно наблюдала, как он рассыпает песок поверх цветного стекла, раскладывает веточки, а потом снова усаживается рядом с драконом и достает из кармана спички.

– Теперь самое важное, – Гай понизил голос и приблизил к девочке свое лицо, – огонь.

Он чиркнул спичкой, поднял руку над драконом и стал нараспев говорить какие-то непонятные слова. Нина смотрела на прыгающий огонек и казалось ей, что внутри него и правда рождается какая-то странная сила и хрупкая красота. Гай зажег другую спичку, осторожно поднес к разложенным веткам, и подождал, пока занялись листья, а потом и вся веточка целиком. Скоро уже вокруг дракона полыхал маленький костер. «Видела бы меня сейчас мама», подумала Нина с затаенной гордостью. Они с Гаем, как настоящие волшебники, возвращают к жизни дракона, подумать только! Впрочем, пока было непохоже, чтобы дракон ожил. Но где-то там, внутри костерка, рождались сейчас его могучие крылья, хвост, острые как мечи зубы и когти, и сверкающая алмазами чешуя. Нина украдкой посмотрела на друга: лицо Гая раскраснелось от жара, в голубых глазах плясали огоньки, а на губах застыла улыбка всезнающего друида. Худыми перепачканными руками он поправлял ветки, чтобы костер не расползался слишком далеко. Нина не знала, сколько они просидели там в полной тишине, прерываемой только потрескиванием веток. Наконец огонь стал угасать, и Нина почувствовала, что у нее затекли ноги.

– Когда же оживет дракон?

Гай поднял голову.

– Ты думаешь, это так быстро происходит? Он должен набрать волшебную силу. Скорее всего, это случится, когда дракона коснется лунный луч, потому что всякие превращения с драконами случаются обычно ночью.

– Значит, придем завтра и узнаем, – обрадовалась девочка.

– Завтра он уже улетит. Ничего мы не увидим, – с досадой проговорил Гай. – Если только…– он помедлил – мы придем ночью.

Нина вздохнула. После сегодняшнего мама вообще может не отпустить ее гулять, а уж о том, чтобы уйти из санатория ночью, и речи быть не могло. Она представила, как страшно шумят ночью деревья, как цепляет острыми краями трава и со всех сторон подбирается густая тьма. Но неужели Гаю придется идти одному? Ведь она, Нина, тоже хочет быть рыцарем…

– Хотя нет, ты еще маленькая, –добавил мальчик покровительственно, – лучше я один пойду.

Нина обиделась и неожиданно для себя самой выпалила:

– А вот и нет, я с тобой. Мы же вместе дракона нашли! И мне совсем не страшно!

Она вскочила и с воинственным видом отряхнула штаны, упрямо глядя на друга. Тот тоже поднялся, ткнул носком сандалии догоревший костер, перевел взгляд на Нину и улыбнулся.

– Ладно, Ланселот. Пошли обратно.

По дороге в санаторий они решили, что ночью Гай выберется из своего корпуса, придет к домику, где жили Нина с мамой, и стукнет два раза в окно. Фонарик у Гая был, а больше ничего они решили с собой не брать, потому что даже Гай не знал, чем кормить стеклянного дракона, который только что ожил. А еще Нине казалось, что воздух вокруг них звенит алмазными чешуйками.

***

Ночью на тихий приморский санаторий опустилась тьма, настолько черная и непроглядная, что из домика нельзя было разглядеть ни одного огонька, ни одного движения, даже если прижаться к оконному стеклу лицом и долго всматриваться наружу. Нина дождалась, пока мама заснет, оделась в темноте и стала ждать обещанного стука. Она почти не дышала и чутко ловила каждый звук. Но время шло, а Гай все не объявлялся. Однажды ей послышался далекий вскрик, еле различимые голоса, а потом все стихло и только позже по гравию прошумела машина, выезжая за ворота. Нина не знала, что и подумать. Может быть, Гай заснул? Или ему не удалось выйти из комнаты? А может…может, он и вовсе пошутил над ней, а сам даже не собирался никуда идти? Нет, он не мог так поступить, покачала головой девочка. Ведь Гай – рыцарь, а те никогда не врут, тем более друг другу. Наверное, ему что-то помешало. Нина свернулась калачиком на кровати и улыбнулась. Вот будет завтра здорово, когда они встретятся, а Гай признается, что уснул, и больше никогда не сможет дразнить Нину за то, что она младше. Ведь она-то, хоть и младшая, но не заснула…Мысль была приятная, и именно с ней Нина провалилась в сон.

Утро было солнечное. Нина проснулась и, не увидев мамы в домике, вышла наружу. Найти маму, позавтракать, разыскать Гая и… девочка застыла на месте. Её мама стояла у входа в большой корпус, разговаривая с другими взрослыми, которые все столпились у дверей. Лицо у мамы было бледное и испуганное, а когда та повернулась и увидела дочь, то побледнела еще больше и медленно пошла навстречу. Нина не могла сделать ни шагу, до того сильно стучало сердце и звенело в ушах, будто хрустальную вазу с размаху ударили оземь. Мама подошла и присела рядом на корточки, поглаживая Нину по плечам.

– Доченька…

– Мама! Не говори!

Нет, нет, нет, пожалуйста, все что угодно, но только не это, нет!

– Ниночка, твой друг Гай умер, – мама заплакала и стала целовать Нину в щеки и лоб. – Ты знаешь, что он сильно болел. Ночью ему стало плохо с сердцем и…вызвали врача, но уже было поздно.

Нина окаменела. Как в сказках, когда злая колдунья превращает в камень или ледяную статую любого, кто ее разозлит. Только вот в сказке можно брызнуть волшебным эликсиром, и снова станешь живым, а в жизни так не бывает, чтобы умер и вдруг снова ожил...

Не бывает?

Нина осторожно высвободилась из маминых рук, глубоко вдохнула и побежала. Ветер был пропитан солью, морской свежестью и простором. Тысячу лет он гонял волны в океане, давал жизнь рыбам, медузам и китам, и их предкам, огромным чудовищам морским. Тысячи лет ветер надувал паруса кораблей и гнал их по пенистым бурунам в далекие края, навстречу богатству, славе, смерти и бессмертию. Стояли на палубах кораблей люди в железных латах, вдыхали морской ветер, и кричали: вперед! Вперед! Призывали волшебники ветер, чтобы гнал корабль быстрее, чтобы летели отважные рыцари по морю, как на крыльях…Что же древнему ветру до маленькой девчонки со спутанными волосами и исцарапанными коленками, бегущей куда-то, не разбирая дороги? Зачем ему ее подгонять? Но ветру видней, и Нина чувствовала сквозь слезы и туман перед глазами, что она не просто бежит, а вихрем мчится по пыльной дороге. Дальше, дальше, за угол, через забор, и вперед через густую траву и кусты…только бы успеть!

У входа в старый парк Нина запнулась и упала, проехавшись вперед на животе и локтях. Трава оставила на футболке грязную зеленую полосу, а на колене появилась свежая ссадина, но девочка этого даже не заметила. Прихрамывая, она поднялась на ноги. Перед глазами расплывались цветные круги, кололо в боку и больше всего на свете хотелось разреветься. Наверное, уже поздно, с отчаянием подумала Нина, но увидев неподалеку очертания вчерашнего бассейна, упрямо двинулась вперед и тут же услышала странный звон, как будто ветер играл миллиардом алмазных осколков. Девочка подняла голову и ахнула: небо вдруг потемнело, как перед грозой, и из-за деревьев поднялись огромные сверкающие крылья. Дракон, покрытый хрустальной чешуей, смотрел на нее добрыми голубыми глазами.